[back][up level][first][previous]
    Рукоположение
      игумен 
      1941 
      Месяц 12 
      Место Псковская о., г.Печоры, Псково-Печерский монастырь 
      Кто рукоположил митрополит Сергий (Воскреенский) 
    Служение
      Псковская о., г.Печоры, Псково-Печерский монастырь 
      игумен 
      Должность благочинный, наместник монастыря 
      Год начала 1941 
      Месяц начала 12 
      Год окончания 1944 
      На печальном фоне исчезнувших псковских монастырей, закрытых, разоренных
      разрушенных большевиками, выстоял только Псково-Печерский.
      В первый же год минувшей войны братия Псково-Печерского монастыря выбрала
      о.Павла своим наместником. И он, будучи уже в преклонном возрасте, принял на
      себя этот тяжелый крест. К этому времени игумен Павел, которому уже исполнилось
      75 лет, был тяжело болен и с трудом передвигался, почти все время находясь
      в своих покоях, однако он в полной мере стал исполнять свое служение.
      Отец Павел был добрым, благожелательным человеком с очень широким кругозором и
      искренним интересом к культуре, истории, краеведению, литературе и поэзии.
      В годы Второй Мировой войны игумен Павел и насельники Псково-Печерского
      монастыря спасли эту святую обитель.
      Благодаря избранной о.Павлом деликатной, тонкой и умной линии поведения с
      оккупационным режимом, сохранилась братия, сохранилась обитель,
      сохранились и все ее святыни и ценности.

         
      — Трудно мне, отец Симеон, — жаловался он братскому духовнику, старцу
      схииеромонаху Симеону, — сил никаких нет. Может, лучше отказаться от своей
      должности, уйти на покой?

         — А кому сейчас легко? — со вздохом заметил старец. И, возложив руку на
      голову наместника, сказал:

         — И не помышляй. В монастыре сейчас нет никого, кто мог бы заменить тебя.
      Терпи!
      И игумен терпел, как бы трудно ему ни приходилось. Мало того, уповая на
      милость Божию, он укреплял своей верой других.
      В монастыре неустанно возносились молитвы ко Господу о спасении державы
      Российской.
      Игумен Павел организовал регулярную помощь
      продуктами пленным красноармейцам в лагерном пункте г.Пскова, больным и
      престарелым Псковского дома инвалидов и богадельни на Завеличье.
      Есть свидетельства и о том, что в войну в монастырских пещерах укрывались
      советские разведчики. Один из них (Новиков) при посещении обители в 1984г.
      лично подтвердил этот факт
    Награды
      золотой наперсный крест с украшениями 
    Аресты
      Псковская о., г.Печоры 
      Год ареста 1944 
      День ареста 23 
      Месяц ареста 10 
      Обвинение при аресте "шпионаж" 
      На первых порах после освобождения Псковщины от немцев игумен Павел был
      даже включен в комиссию, созданную в Пскове, по расследованию
      преступлений оккупантов на Псковщине. А потом по чьей-то команде последовал
      неожиданный арест.
      Тогда же были арестованы насельники монастыря: иеромонах Лин (в миру Илья
      Никифорович Никифоров), рабочий монастыря Петров-Костенков Егор Петрович,
      трудившаяся в монастыре Татьяна Архиповна Хитрова и
      монастырская художница Эльза Аугустовна Грюнверк
    Осуждения
      Военный Трибунал войск НКВД Ленинградкого военного округа 
      08/02/1945 
      Обвинение "измена Родине, пропаганда, агитация, содержащие призывы к свержению, подрыву или ослаблению советской власти, проводимые с использованием религиозных предрассудков масс в военной обстановке, контрреволюционная деятельность" 
      Статья ст.58–1"А" ч.2., 58–10, 58–11 УК РСФСР 
      Приговор 15 лет ИТЛ с поражением в политических правах на 5 лет, с конфискацией числящихся изъятых денег 46330 руб." 
      Групповое дело "Дело игумена Павла (Горшкова) и насельников Псково-Печерского монастыря, 1944–1945гг." 
      Восьмидесятилетний старец-подвижник, игумен обители, был оклеветан, обвинен
      в "шпионаже" и "измене Родине" и отправлен под конвоем в Ленинград.
      В декабре 1944г. пять следственно-уголовных дел арестованных насельников
      Псково-Печерского монастыря были объединены в одно.
      Игумен Павел стал центральной фигурой обвинения.
      Следствие вели сотрудники Ленинградского областного управления УНКГБ,
      и велось оно с нарушением всех норм судопроизводства.
      Свидетелей, подтверждавших многочисленные эпизоды обвинения, не было. Других
      обличительных объективных обстоятельств тоже не было.
      Обвинения основывались на "показаниях", выбитых следователями из самих
      арестованных.
      За время следствия, кроме участия в очных
      ставках, игумен Павел был допрошен 9 раз. Это были изнуряющие ночные допросы.
      31 октября 1944г. о.Павла допрашивали с 10 часов 30 минут утра до 23 часов,
      а 28 ноября — с 8.00 до 23 часов, т.е. 15 часов подряд. После подобных
      издевательств наместник 2 недели лежал в тюремной больнице.
      Протоколы допросов были фальсифицированы. Взгляды обвиняемых, вопросы
      следователя и ответы на них обвиняемых извращались. Так, в протоколах допросов
      было записано: "Ваши заявления "не помню" следствие расценивает как нежелание
      говорить правду. Прекратите врать", или: "Это ложь. Требуем от вас правдивых
      показаний". Нетрудно себе представить, что говорилось следователем на самом
      деле и не записывалось в протокол.
      Следствие рассматривало обвиняемых как идейных врагов Советской власти.
      Как глубоко верующие люди, они не были согласны
      с политикой большевиков в отношении религии, не мирились с безбожием,
      уничтожением храмов и физической ликвидацией духовенства. Свои взгляды по этим
      вопросам арестованные не скрывали и заявляли, что страдают за веру в Бога.
      На одном из первых допросов в протоколе он показал:
      "В предъявленном мне обвинении виновным себя признаю частично...
      Считал, что немцы должны победить большевиков, по отношению к которым был
      настроен враждебно... Немцы сразу стали открывать церкви, заискивали перед
      верующими, чтобы они шли вместе с ними против большевиков, но когда мне стало
      известно, что они взрывают церкви и занимаются грабежом, я стал смотреть на
      них, как на грабителей. Контрреволюционной деятельностью в пользу немцев я не
      занимался, никого не вербовал, не могу себя признать виновным в получении
      заданий для шпионской деятельности в тылу Красной Армии".

      На следующих допросах (19 января 1945г.) следователь добился от о.Павла нужных
      для обвинения признаний:
      "Еще до 1918г. в своих проповедях и в личных беседах революционеров-коммунистов
      я называл "крамольниками и супостатами"... Когда советское правительство
      расстреляло царскую семью Романовых, я высказался среди своего окружения,
      говоря: "Большевики расстреляли невиновных людей, и вся семья Романовых есть
      святые мученики, погибшие от рук большевиков".

      Игумен Павел и насельники монастыря, были обвинены в "преступной деятельности
      в пользу немцев", которой они якобы занимались совместно с арестованными по
      другому аналогичному "делу" т.н. "Православной миссии" (Зайц, Перминов, Амозов).
      "Преступная деятельность в пользу немцев" заключалась в том, что монастырская
      братия под руководством игумена Павла, много раз и целыми подводами доставляя
      продукты в больницы и лагеря для русских военнопленных, вынуждена была регулярно
      обращаться в немецкую комендатуру за обязательными для этого разрешениями.
      Игумену Павлу вменялось в вину благословение приходившего в монастырь генерала
      Власова. Об этом 23 января 1945г. слова игумена Павла записаны в протоколе так:
      "В монастырь приходил генерал Власов и заходил ко мне в келью, я его благословил
      и дал иконку. Власов говорил, что хочет создать свободную Россию без большевиков".

      Один из эпизодов обвинения в адрес игумена Павла звучал так:
      "Летом 1944г. перед отступлением немцев (наместник) по своей инициативе сдал
      им находившиеся при монастыре ценности на сумму в несколько миллионов рублей".

      В следственном деле записаны такие показания игумена Павла:
      "Перед приходом Красной Армии немцы мне предлагали эвакуироваться и эвакуировать
      ризницу монастыря, о.Сергий (экзарх) прислал своего секретаря, который хотел
      сразу вывезти все ценности, но я не согласился. Ценности девать было некуда, и я
      их эвакуировал. Немцы мне дали расписку о том, что как только война кончится,
      все ценности будут возвращены в монастырь".

      В 1973г. немецкий журнал "Шпигель" писал: "Немецкие войска собирались
      отступать — так почему же не захватить с cобой сокровища?! Золотые кресты,
      серебряные чаши, дорогие епископские одеяния, иконы и старинные Библии —
      600 отдельных предметов, которые собирались в монастырь веками. Мародеры
      разрешили себе все это забрать, но все же — "под квитанцию". Исполнилось 30
      лет с тех пор, как эти сокровища были захвачены".

      В журналах "Рурские известия" и "Кельнское обозрение" немцы писали так:
      "Грабеж", "мародеры захватили и утащили ценности монастыря" (12 ящиков),
      а советские органы утверждали обратное: "Горшков по своей инициативе отдал их".
      После длительных переговоров в 1970-е годы основная часть ценностей Германией
      была монастырю возвращена, и таким образом ценности были спасены.
      У игумена Павла, как наместника монастыря, хранились деньги в количестве
      46330 руб., являвшиеся собственностью монастыря.
      По приговору суда эти деньги у игумена Павла были необоснованно конфискованы.
      На предварительном следствии, под давлением следователей, все обвиняемые
      признали себя виновными.
      Следователь Жидаль в каждом деле написал: "...виновным себя признаю полностью,
      к следствию претензий не имею".

      После окончания предварительного следствия
      5 февраля 1945г. трибунал вынес определение: "Дело назначить к рассмотрению в
      закрытом судебном заседании на 7 февраля без участия гос. обвинения, защиты и
      без вызова свидетелей, ввиду признания обвиняемыми предъявленного им обвинения".

      Судебное заседание проходило в Ленинграде, в расположении внутренней тюрьмы.
      Удивительно, что столь тяжкое и многоэпизодное обвинение пяти человек
      рассматривалось всего в течении 13 часов 30 минут.
      Несмотря на внешнюю отлаженность процесса, судебно-следственная машина порой
      давала и "досадные" сбои. Так, рабочий монастыря Егор Петрович Петров-Костенков
      после небезызвестных
      ночных допросов "сознался", что вместе с эстонской полицией якобы принимал
      участие в расстреле 20 советских граждан и лично убил 5 человек. Но никаких
      данных, подтверждающих эти слова, на суде не было представлено. На второй день
      заседания игумен Павел не побоялся открыто заявить: "Петров в коридоре мне
      сказал, что он на себя наговорил..." После разбирательства вынуждены были
      признать, что Петрова против его воли привлекали к участию, давали винтовку, из
      которой он не стрелял, "но раз следователь так записал (что стрелял) — то
      пусть так и будет". — как позже признался запуганный рабочий монастыря.
      Дело было поставлено на общий поток так, что подсудимые в своих показаниях и
      в последних словах раскаивались, просили прощения.
      Протокол был составлен кратко, без необходимых деталей. Суд при уточнениях как
      бы боялся получить от подсудимых тот или иной отказ от предыдущих показаний.
      В последнем своем слове на суде трибунала игумен Павел заявил:
      "С данными мною показаниями на предварительном следствии я не могу со всеми
      согласиться. Зачитанное мне мое показание я не подтверждаю"
    Места заключения
      Ленинград (ныне Санкт-Петербург), тюрьма политзаключенных в Крестах 
      Год начала 1944 
      Месяц начала 12 
      Год окончания 1945 
      Месяц окончания 2 
      Кемеровская о., Сиблаг, Баимское отделение 
      Год начала 1945 
      Месяц начала 2 
      Год окончания 1950 
      День окончания 6 
      Месяц окончания 7 

(c) ПСТГУ. Факультет ИПМ