Служение
Одесса, Свято-Николаевская Ботаническая церковь 
протоиерей 
Год окончания 1931 
В 1927–1930гг. его усилиями при храме в самый разгар гонений на духовенство
были организованы по четвергам собеседования после чтения акафиста. На эти
собеседования собиралась православная интеллигенция со всего города. Многих
нетвердых в вере, скептически настроенных, болящих духом людей эти озаренные особым
пламенем веры собеседования поддержали и подкрепляли

Аресты
Одесса 
Год ареста 1931 
День ареста 15 
Месяц ареста 2 
Был арестован в начале 1931г. вместе со всем духовенством Одессы

Осуждения
./12/1931 
Статья ст.54–10,54–11 УК УССР 
Приговор 5 лет концлагерей 
По данным [Д1] приговор — 10 лет концлагерей.
По данным [Д2] приговор 3 года концлагерей.
Во время следствия подвергался особым физическим и моральным пыткам.
Приговор был вынесен в декабре 1931г.

Места заключения
Одесса, тюрьма 
Год начала 1931 
День начала 15 
Месяц начала 2 
Год окончания 1931 
День окончания 19 
Месяц окончания 12 
Провел в тюрьме около года
Мордовская АССР, ст.Потьма, Темниковские лагеря 
Год начала 1931 
Месяц начала 12 
Год окончания 1932 
Месяц окончания 3 
В конце 1931г. хрупкий, слабого здоровья, с потрепанными после годовалого
пребывания в тюрьме нервами и связанными с этим издевательствами, о.Феодор был
назначен на лесные разработки в одном из северных районов страны.
Назначен он был умышленно в бригаду из уголовников — закоренелых убийц, громил.
И вместе с тем, это был народ молодой, отличавшийся необыкновенным физическим
здоровьем, выносливостью. В их среду был включен болезненный и хрупкий, слабосильный
и невыносливый о.Феодор. Бригадой руководил отъявленный безбожник и злодей, а
назначалась она всегда на самые тяжелые работы.
Из воспоминаний соузников:
    "Рубка леса происходила по колена в болоте, а дни стояли промерзло-морозные.
     Мартовское бездорожье... В то время, как вся бригада довольно легко справлялась
     с нормой, о.Феодор выбивался из сил, но выполнить норму был не в состоянии —
     и чем дальше, тем хуже.
     Страдавший лихорадкой, истощением от недоедания, с израненными руками
     о.Феодор испытывал невероятные муки. Стоя в ознобе по щиколотку в ледяной
     воде и работая пилой или топором, которые даже просто держать в руках было
     трудно, о.Феодор все больше отставал от выработки нормы. Это влекло за собой
     уменьшение нищенского продовольственного пайка.
     Но кроме того, отставание одного из членов бригады бросало тень на всю
     бригаду, которая до того времени, как одна из ударных, пользовалась
     некоторыми преимуществами в еде.
     Вся бригада негодовала на неудачливого собрата. Особенно бесновался бригадир.
     Однажды один из работавших с ним в одной группе по дороге на работу...
     прошептал ему:
       "Не смотри, отец, на меня, иди вперед и слушай в оба. Сегодня наш бригадир
        сговорился с другими и решили с тобой покончить. Во время рубки на тебя,
        как будто случайно, упадет сосна — и — "Баста! Амба! Мы избавляемся от
        работника, портящего нам выработку нормы...". Начальство, оно сквозь
        пальцы посмотрят, а наши все согласны. А мне жаль тебя: вишь, ты какой
        дохлый, да тихий. Так вот, братуха, смотри в оба и во время отскакивай".
     Но прежде, чем на участке предупрежденного о.Феодора началась рубка сосен,
     бригадир угодил сам, совершенно внезапно, под рухнувшую, с вечера подпиленную
     сосну — и был задавлен насмерть.
     Это происшествие потрясло даже таких закоренелых преступников, какими были
     члены этой пресловутой бригады. Они искренне стали каяться перед о.Феодором
     о том злоумышлении, на которое согласились все они, подстрекаемые своим
     бригадиром и местным начальством".

После этого, видя, что инсценировка со случайной смертью нелюбимого заключенного
не удалась, местное НКВД перегнало о.Феодора на более опасные работы —
выкачивание болотной воды. На этих работах о.Феодор вскоре окончательно заболел.
Пролежав долгое время в лагерной больнице, он встал с одра болезни настолько
слабым и хилым, что уже невозможно было его даже в режиме ссыльно-каторжного
обихода назначать на тяжелые работы, поскольку он едва держался на ногах.
После этого его отослали в Сиблаг.
По данным [Зв1] его отослали дальше на Север Архангельской обл.
Западно-Сибирский край, Сиблаг, 1-е отделение 
Год начала 1932 
Месяц начала 3 
Год окончания 1933 
Месяц окончания 12 
До октября 1933г. он работал на овчино-шубном заводе.
О.Феодора назначили ночным сторожем при казенных цейхгаузах, в которых хранились
в том числе бараньи шкуры, свеже-содранные и еще не обделанные.
О.Федор позже рассказывал о стынущих, леденящих все живое темных ночах, которые
ему совместно с известным профессором естествознания (тоже заключенным) приходилось
проводить на страже у цейхгаузов:
    "Издалека все время доносился протяжный вой волков... И вот, около полуночи,
     у опушки леса появились огоньки... Огоньки эти
     двигались, перебегали, приближались... Наконец, можно было установить, что
     это голодные волки, учуяв запах бараньего сала, осмеливались приблизиться к
     цейхгаузам... Их отрывистый вой, сливаясь в протяжную гамму, вдруг
     приближался, и они, трусливо и нагло насторожились, делали скачки вперед...
     Их было много... Ружей мы не имели... Но не теряя присутствия духа, мы
     колотили иззябшими руками, вооруженными дубинками, по стенам цейхгауза.
     Трусливые хищники отскакивали назад, но едва мы замолкали, они продолжали
     свое наступление. И так длилось до 4-х часов утра, когда нас сменял караул...
     Но в одну из жутких ночей голодные волки остервенели настолько, что
     несмотря на производимый нам шум, отправились к цейхгаузам. Возможно,
     хищники распознали, как малочисленна была человеческая охрана. Одним словом,
     они разом двинулись к цейхгаузам... Уже ясно были видны очертания их
     оскаленных морд, слышно голодное пощелкивание зубами, а горящие фосфорическим
     светом глаза образовали круг, который все сдвигался. Спасение, да и то,
     возможно, временное, было в одном: взобраться на крышу цейхгауза, что
     потребовало много сноровки. Но в минуту опасности человек способен на многое,
     и мы сразу превратились в акробатов. В несколько прыжков мы оба — я и
     профессор — были на покатой крыше цейхгауза!".

Но удержаться на сплошь обледенелой крыше было мучительно трудно, и мученики
неминуемо скатились бы в волчьи пасти, не случись чудо Благодати Божией: они
удержались на крыше, примерзнув к ней. Так их в полубеспамятстве и сняла пришедшая
их сменить стража.
В декабре 1933г. о.Феодор, как и другие священнослужители, был освобожден
досрочно по амнистии без права проживания и прописки в больших городах.
По другим данным, был освобожден в 1934г.