Осуждения
Публичный Показательный суд Саратовского Ревтрибунала
06/10/1918
Обвинение "возмущение масс против существующего правительства, как в обыденной, так и в литературной деятельности"
Приговор высшая мера наказания расстрел, 11.01.1919г. по кассации заменено на 20 лет заключения с применением общественных работ
Групповое дело "дело Саратовского духовенства, Саратов, 19181919гг."
ОписГрупДела
Д.253,255 ГА СО. Ф.Р.-507. Оп.1.
Это был первый в России публичный процесс над духовенством.
На следующий день после ареста в воскресенье 25/12 августа в 14 часов
после Божественной Литургии, совершенной благочинным 3-го округа церквей
г.Саратова священником Константином Соловьевым, состоялось общее приходское
собрание Саратовской Серафимовской церкви:
"Выслушав с глубоким прискорбием об аресте и заключении в тюрьму дорогого и
любимого всеми ревностного пастыря Церкви о.Михаила Платонова, собрание
единогласно постановило:
1) заявить пред начальством, что священник о.Михаил Платонов никогда
контрреволюционером не был и не состоит.
От лица всего прихода заявить, что о.Платонов по своей пастырской
деятельности известен, как ревностный служитель Христовой Церкви,
поучающий с церковного амвона Слову Божию и назидающий нравственной
жизни.
Никто из прихожан и никогда от о.Платонова о политических делах
его суждения не слыхал;
2) ходатайствовать пред кем следует
(пред Следственной Революционной Комиссией)
о взятии на поруки коллектива верующих Саратовского Серафимовского
прихода о.Платонова
3) Уполномочить для надлежащего заявления и возбуждения ходатайства
об отпуске о.Платонова на поруки прихожан-граждан:
И.П.Всемирнова, М.А.Антонова и З.П.Петрова Казарова".
Из протокола допроса от 25.08.1918г. свидетеля ктитора Серафимовской церкви
И.П.Всемирнова:
"В своих проповедях свящ.Платонов указывал на гонения, которые
сейчас испытывает церковь, призывает к молитве и покаянию.
Политические темы в проповедях никогда не затрагиваются.
Листовки и воззвания иногда раздаются на паперти приютскими мальчиками,
после богослужения...".
Епархиальный Совет во главе со своим председателем протоиереем
Алексием Хитровым с благословения епископа Германа (Косолапова) постановил временно
прекратить совершение богослужений в Серафимовском храме:
"1) Поручить Члену Епархиального Совета П.П.Львову выяснить в Главном
революционном Штабе причины ареста о.Платонова и способы его
освобождения.
2) Исправление треб, кроме совершения богослужений в храме, Серафимовского
прихода, поручить причту Крестовоздвиженской (Казачьей) церкви".
29 августа 1918г. на имя Преосвященнейшего Германа (Косолапова) от прихожан Серафимовской
церкви было написано прошение, заверенное 14 подписями:
"Мы нижеподписавшиеся прихожане Серафимовской церкви покорнейше просим
Ваше Преосвященство разрешить совершать Богослужения в нашем храме
назначив временно священнослужителя по Вашему усмотрению".
Владыка Герман, стремясь к большей активизации Серафимовского прихода,
принял резолюцию за N 3307 от 30 августа 1918г.:
"Приходу Серафимовской церкви необходимо принять все меры к освобождению
своего пастыря. Если пастырь не жалеет себя ради паствы,
то и паства должна самоотверженно защищать своего духовного отца.
В просьбе командировать временного священника отказать. Е.Герман".
4 сентября 1918 года было приказано "резолюцию объявить прихожанам чрез
благочинного".
7 сентября состоялось общее церковноприходское собрание Серафимовской церкви,
где выступил благочинный 3 округа гор.Саратова. Собрание признало, что
признав, что "наш приходской священник Михаил Платонов никогда
и нигде не проявлял контрреволюционных выступлений" и обратилось с
ходатайством перед Ревтрибуналом впредь до суда освободить его на поруки
Коллектива прихожан Серафимовской Церкви.
В тот же день в ответ на ходатайство прихода последовала резолюция N 3396:
"Священник В.Добросовестный временно командируется в Серафимовскую церковь
впредь до освобождения о.М.Платонова...
Епископ Герман".
После допроса 8 сентября благочинного священника Константина Соловьева
Следственная комиссия принялась активно разрабатывать тему провокации
со стороны духовенства, направленную на дискредитацию Советской власти.
В связи с тем, что 5 сентября 1918г. по всей стране Советом Народных Комиссаров
был объявлен "Красный террор", органы ЧК активизировались.
Из Постановления Следственной Комиссии Саратовского Ревтрибунала
от 16 сентября 1918г.:
"Следственная Комиссия Саратовского Ревтрибунала, рассмотрев
следственный материал по делу о литературной и проповеднической
деятельности священника Платонова о закрытии Серафимовской церкви
после его ареста и определив подсудность дела Ревтрибуналу, а также
определив, что в нем имеются достаточные признаки преступления для
привлечения к ответственности и предъявления обвинения:
1) Священнику Платонову Михаилу Павловичу
в том, что он писал и распространял литературу и произносил проповеди
направленные к восстановлению населения против Советской власти
и возбуждению национальной розни.
2) Епископу Герману, протоиерею Хитрову Алексею Матвеевичу,
священнику Докторову Николаю Семеновичу, священнику Шкеневу Евгению
Николаевичу, Львову Петру Петровичу и Анирову Евгению Николаевичу
в запрещении богослужения в Серафимовской церкви с целью вызвать
на религиозной почве выступление против Советской власти и последних
пятерых в даче ложных показаний Следственной Комиссии,
что указывает на явный признак нарушения справедливого трудового порядка.
Комиссия постановила:
привлечь вышеуказанных граждан в качестве обвиняемых,
поручить члену Следственной Комиссии тов.Хацкелевичу приступить
к производству предварительного следствия.
Мерой пресечения способов уклонения от суда и следствия избрать
содержание названных граждан под арестом".
Того же числа Следственная Комиссия Саратовского Революционного Трибунала
направила письмо за N 2245 в Уголовно-Розыскную милицию г.Саратова с просьбой
арестовать и препроводить в тюрьму Владыку Германа и членов Совета.
Это было сделано по одним данным уже 16 сентября, а по другим 17 сентября.
А через два дня 18 сентября Следственная комиссия постановила освободить
священника Платонова до суда.
Отец Михаил расписался на этом постановлении:
"Обязуюсь без согласия судебных властей из Саратова никуда не отлучаться,
явиться по первому требованию этих властей и в своей проповеднической и
литературной деятельности ограничиться исключительно религиозными темами.
Священник Михаил Платонов".
22 сентября в газете "Известия Саратовского Совета" появилась новая статья
под заголовком "Провокация попов", в которой глумливо и заведомо ложно,
причем еще до суда, освещалось дело о.Михаила Платонова и Епархиального
Совета:
"Арест священника Платонова был произведен, во избежание дальнейшей его
агитации, священник М.Платонов является видной фигурой в черносотенном мире.
Поддерживаемый морально и, надо полагать, материально со стороны высшего
духовенства, он свою деятельность развивал постепенно.
Имея склад погромной литературы, привезенной из Казани и других пунктов,
он этим не ограничился.
Какими-то путями ему удалось отпечатать пять брошюр и в Саратове...
Священник М.Платонов типичный невежа поп, являясь демагогом среди
экзальтированной толпы выживших из ума старух и "обездоленных" мелких
и крупных лавочников, стремился создать ядро для планомерной борьбы
"за веру и порядок"...
Все говорит за то, что все действия епархиальным советом и епископом
Германом производились с определенными намерениями вызвать возбуждение
среди прихожан. Скоро такое возбуждение среди прихожан наросло,
т.к. повсюду распространялись ложные сведения, что богослужения в
серафимовской церкви большевиками запрещены и что они же закрыли своей
властью церковь".
28 сентября 1918г. был составлен Обвинительный Акт по делу граждан
Платонова Михаила Павловича, Косолапова Н.В, Хитрова А.М., Анирова Е.Н.,
Шкенева Е.Н., Докторова Н.С. и Львова П.П.
29 сентября 1918г. в Следственную комиссию поступил объемный донос
Председателя Общества Церковного Возрождения, священника Димитрия Крылова,
(в будущем обновленческого "епископа", запрещенного в служении) который
представил "...отзыв свой о литературно-общественной деятельности священника
Серафимовской церкви о.М.Платонова и об отношении к его делу в Комиссии
Саратовского Епархиального Совета".
Этот документ, а также выступление о.Крылова на судебных заседаниях сыграли
поистине роковую роль в обвинении епископа Германа (Косолапова) и священника Михаила
Платонова.
Публичный суд по делу "по обвинению священников Платонова, Хитрова и
др. в агитации против Советской власти среди населения" был назначен
на 5 октября 1918г. на 10 часов.
Большую часть из 1096 человек, присутствовавших на процессе, составляли члены профсоюзов, служащие
советских учреждений, партийные работники (подавляющее число коммунисты),
рабочие и солдаты, "интеллектуальные труженики", обыватели и учащиеся,
было 23 представителя духовного сословия, и еще 15 человек представляли
Серафимовский приход.
Заседание происходило в Большом Зале Саратовской Консерватории.
Зто был первый в России публичный процесс над духовенством.
На консерваторских подмостках в пределах Саратовской губернии беспрепятственно
начались гонения на Церковь Христову.
О.Михаил Платонов защищал на процессе себя сам, отказавшись от защитника.
"...Второй обвинитель указал, что я вчера очень извертывался по вопросу,
как я смотрю на Советскую власть. Я и сейчас повторяю, что вчера говорил:
в первые дни после октябрьского переворота я Советскую власть считал
безусловно незаконной, ибо тогда было что-то в роде чехарды.
Когда она установилась, я считался и считаюсь с ней, как с фактом
и считал должным слушаться и повиноваться ей, поскольку она не
нарушила моих религиозных убеждений и не требовала, чтобы моя совесть
религиозная была подавлена. Так я говорю и сейчас. Обвинителю кажется
неприемлемым: признавать всякую власть. А вдруг она окажется в руках
людей совершенно негодных грабителей, воров и т.д.?
Я и такую власть признаю, подобно тому, как деньги, например, находятся
они в руках тех или иных людей они остаются деньгами и ко мне это не
относится...
Я признаю Советскую власть, как факт и считаю, что я обязан ей
подчиняться и повиноваться.
Налагает она на меня налоги я плачу, вызывает в суд я иду,
приходят с обыском я не противлюсь, а представляю все для осмотра:
я не протестую против этого.
Но я протестую, когда нарушаются мои христианские права и обязанности.
Если бы, например, Советская власть, вместо евангелия Христова,
ввела новое евангелие, где говорится "несчастные", вместо "блаженны"
тогда я не соглашусь на это.
Пусть меня как ни назовут, что хотят сделают я этого не послушаюсь.
Если же это евангелие, как Христово тогда в ножки поклонюсь.
Затем обвинитель очень раздосадован тем, что я очень спокойно вел вчера
себя здесь, что мне предъявляются такие-то обвинения и я так спокоен,
высказываю свои монархические убеждения. Очевидно, он хочет сказать:
ничего этого нет, мол, и это только хотят показать.
Но... я и сейчас спокоен, хотя вы и вынесете мне смертный приговор:
разве я сказал, что небо пусто. Я верю, что небо не пусто,
что там есть жизнь и я не верю в смерть. Если вы меня убьете я буду
жить.
Если вы говорите, что наука и религия есть что-то противоречивое,
я говорю нет.
Я религию признаю и верю ей на основании науки и разума...
Тот обвинитель, который мне приписывал возмущение народных масс
такое обвинение считаю несправедливым.
И вообще в пределах обвинительного акта, считаю себя не виновным.
Покаяться мне в том, что я возмущаю народные массы против Советского
Правительства я не могу, потому что нет никакого возмущения, нет
возмущенных и нет свидетелей.
Поэтому я считаю себя в возводимом на меня преступлении не виноватым.
Больше ничего не могу сказать".
6 октября 1918г. по делу был вынесен приговор:
"Саратовский Революционный Трибунал... признал:
по отношению Платонова обвинение, предъявленное ему,
в возмущении масс против существующего правительства,
как в обыденной, так и в литературной деятельности, доказанным,
приговорил:
гр.Платонова Михаила Павловича к расстрелу.
Приговор привести в исполнение через две недели, каковой срок
предоставляется право для кассации".
Епископа Германа и протоиерея Алексия Хитрова приговорили к тюремному
заключению на 15 лет с применением общественных работ, остальных обвиняемых
освободили в зале суда, условно осудив на десять лет каждого.
Приговор был кассирован в установленном порядке, и епископ Герман (Косолапов),
о.Михаил Платонов и отец Алексий Хитров от наказания были освобождены и стали
содержаться в тюрьме "за Трибуналом".
Публичное судилище саратовского духовенства и мирян и суровый приговор
настоятелю Серафимовской церкви о.Михаилу Платонову, Епископу Вольскому
Герману и председателю Епархиального Совета протоиерею Алексию Хитрову
подняли волну возмущения в Саратовской епархии.
Считая, что в лице невиновных людей, предстоятелей саратовской паствы,
была наказана вся епархия, вся Церковь, прихожане и духовенство храмов
Саратова и Вольска начали сбор подписей за отмену приговора и пересмотр
дела. Под этими воззваниями было собрано около 10 тысяч подписей
саратовских христиан.
Эти подписи были направлены в Москву, в Совет Народных Комиссаров, копии
в Совет Саратовских Губернских Комиссаров и Комиссару юстиции в г.Саратове.
5 декабря Кассационный Отдел при Всероссийском Центральном Исполнительном
Комитете Советов Рабочих, Красноармейских, Крестьянских и Казачьих Депутатов
отменил приговор трибунала из-за допущенных в ходе суда нарушений, лишающих
приговор силы судебного решения, и передал дело на вторичное рассмотрение
в том же Трибунале в ином законном составе.
20 декабря ревтрибунал применил амнистию к Владыке Герману и протоиерею
Алексию Хитрову, которые вышли на свободу; отец Михаил остался под стражей.
Но 21 декабря Саратовский Комиссар юстиции отменил постановление об амнистии
Владыки Германа и протоиерея А.Хитрова, так как "амнистия может быть применена
лишь к осужденным, дело же Германа и др. еще не разбиралось (после кассации
приговора)".
28 декабря 1918г. в 10 часов утра открылось судебное публичное заседание
Саратовского Ревтрибунала, но из-за неявки ряда свидетелей дело было отложено.
Впоследствии выяснилось, что не явившимся свидетелям даже не были вручены
повестки, и последнее судебное разбирательство было назначено на 10 часов утра
10 января 1919г.
В газетной статье, опубликованной в "Известиях Саратовского Совета"
и посвященной пересмотру дела о.Михаила, содержится циничный абзац:
"На разбор дела 28-го декабря публика сходилась туго,
зал трибунала наполовину пустовал. Среди мужчин преобладали поповские
рясы. Очевидно, интерес к участи своих "пастырей" упал у их пасомых
настолько, что для них теперь личности попов и архиерея являются
безразличными даже после приговора о расстреле.
Не удалось духовенству и черной сотне представить попавших на скамью
подсудимых своих активных врагов советской власти мучениками за идею
даже в этом положении".
10 января 1919г. председатель Трибунала Павлов обратился к подсудимым
с вопросом, признают ли они себя виновными, на что протоиерей Михаил
Платонов, Владыка Герман и протоиерей Алексий Хитров ответили отрицательно.
Священномученик Михаил был допрошен в 10 часов утра 11 января.
Вот фрагменты его показаний:
"Мне ставят в упрек и говорят зачем я занимаюсь политикой?
Но я касался политики только тогда, когда политики касалась веры...
Когда вера, т.е. церковь, была вместе с государством, неотделима
тогда христианское государство почти отождествлялось с церковью и
признавалась необходимой защита веры, как известной нравственной силы.
А когда как сейчас, церковь отделена от государства, тогда поднимать
оружие в защиту веры считаю не допустимым, ибо сама вера ни в какой
защите оружием не допускается".
В конце заседания было предоставлено последнее слово о.Михаилу:
"Один из Обвинителей сказал: "настал час суда".
Наказание, к которому они нас присуждают является местью.
За что же мне хотят мстить?
За то, что я стоял за те религиозно-нравственные основы жизни,
которые я печатал в воззваниях и выпусках? ...
По житейскому рассуждению, я к смерти готов, и если меня страшит смерть,
то исключительно потому, что я не чувствую себя подготовленным
переселиться туда, куда так великодушно отправляет меня обвинение...
Они считают религию предрассудком, а меня считают эксплуататором этой
темной, невежественной массы; что мы пользуемся этими предрассудками
в своих интересах.
Но этого предрассудка я держусь всем сердцем и всею душою своею.
И это дает мне полную смелость смотреть прямо в глаза, никого не боясь,
ничего не страшась...
Их обвинения есть фантазия и фантазия злостная. Ибо меня судят за то
и суд такой есть месть. Мстите, тов. Судьи!
Я умру без протеста. Я заявляю искреннейшим образом: меня обвиняют,
как антисемита; первоначально меня за это отправили в тюрьму и потом
уже было сказано, что действительно евреи в революции играли особенную
роль. И в революционном движении вообще, и в частности, в отношении
внутреннего управления.
Но клянусь Господом Богом, я никогда не призывал народ к погромам.
Мало того, я просил: если вы увидите, что евреи причиняют вред
храни вас Бог пачкать свои руки в еврейской крови.
Я не призываю и не призывал никогда к насилию...
Тов.Гринь говорил, что церковная история полна гадости, ужасов и
приводит папство.
Я папство защищать не буду, но буду защищать Православную Церковь.
Пусть укажет обвинитель, когда она распространяла православную веру
с оружием в руках? ...
И тов.Косицкий, который приговаривает меня к смертной казни,
и другой товарищ, который также отправляет меня на тот свет
я умру и вы умрете.
Как бы вы не защищались но нужно быть совершенным дураком, чтобы
сказать, что я защищаю свою персону, свой карман, свое имущество.
Тут много бы еще я мог сказать. Но собственно, это сравнительно
маловажные замечания. И я кончаю.
Представляю вам полную свободу в отношении приговора.
Но я полагал бы, чтобы Суд ваш был бы Судом, но не местью.
Судите но не мстите, вот о чем только я прошу вас".
После двухчасового совещания был объявлен следующий приговор:
"По отношению Платонова обвинение предъявленное ему
в возмущении масс против существующего Правительства как
в обыденной так и литературной деятельности доказанным,
приговорил:
Гражданина Платонова Михаила Павловича к тюремному заключению
на двадцать лет с применением общественных работ.
По отношению же к Косолапову факт инсценировки запрещения богослужения
в Серафимовской церкви Советской властью доказанным
и приговорил:
к тюремному заключению на пятнадцать лет с принудительными работами.
По отношению же к Хитрову Алексею как пассивному соучастнику деяния
вышеуказанного приговорил гражданина Хитрова к условному заключению
в тюрьму на десять лет".
После чего в этот же день 11 января 1919 года священник Михаил Платонов
и епископ Герман были препровождены в губернскую тюрьму,
а протоиерей Алексий Хитров освобожден