Осуждения
Особое Совещание при Коллегии ОГПУ 
19/06/1925 
Обвинение "названный гражданин составлял сведения о репрессиях, применяемых соввластью по отношению к церковникам, беря их из недостоверных источников, имея целью дискредитировать соввласть" 
Статья ст.73,59 УК РСФСР 
Приговор 3 года ИТЛ 
Групповое дело "Дело профессора И.В.Попова. Москва, 1925г." 
Как показал на допросе И.В.Попов, "списки епископата составлялись с целью учета
высланных и заключенных соввластью".

На вопросы следователя, от кого он получил эти списки, Иван
Васильевич категорически отказался отвечать [на всех допросах, имеющихся в
трех следственных делах, И.В.Попов ни разу не дал показаний, которые могли бы
кому-нибудь чем-либо повредить, иногда категорически отказываясь называть
имена]. По существу дела интересны его показания на допросе: "Я, как
христианин, не сочувствую в современном порядке вещей — антирелигиозному и
аморальному уклону; последний момент отчасти вытекает из первого. Кроме этого

— в Советском государстве мне не нравится отсутствие некоторых институтов,
имеющихся в других государствах, как-то: свободы слова, неприкосновенность
личности и т.д.; вообще я принципиальный противник какой бы то ни было
диктатуры. Я считаю, что для разрешения социальных проблем метод эволюции
предпочтительнее методу революции, и что задачи социальной революции были бы
вернее разрешены первым путем. В общем же я безусловно подчиняюсь соввласти".

О списках репрессированных архиереев И.В.Попов показал следующее:
"Месяц, приблизительно, назад один из моих знакомых, назвать фамилию которого
я не решаюсь, ввиду нежелания подвергнуть его напрасному подозрению, принес
мне список, имеющий следующее заглавие:
   "Список канонических архиереев, проживающих в России"
с подразделением —
   "Список архиереев, находящихся в обновленческом расколе",
с обозначением цифрой (арабской) 1 — архиереев, посвященных до
освобождения Патриарха Тихона и цифрой 2 — архиереев, находившихся в
обновленческом расколе, потом раскаявшихся. Список этот мне принес без моей
просьбы, как к человеку, интересующемуся церковными вопросами; относительно
этого списка у меня явилась мысль дополнить его фамилиями епископов, которых
там не было. Несколько позднее я решил его дополнить этот список графой о
судимости, привлечениях к ответственности и ограничениях в административном
порядке, которые применялись соввластью к епископату за последнее время, чтобы
иметь ясную картину положения епископата [к сожалению, в деле этих списков не
оказалось]. Эта мысль явилась у меня в связи с ожидаемым собором
представителей всех Православных Церквей на Востоке в 1925 году по поводу
какового собора слухи уже ходили уже давно и относительно которого я слышал
подтверждение от самого Патриарха Тихона. Не упомню, когда именно, до того,
как я внес в свой список последнюю графу, или вернее, до появления у меня мысли
о ней, был разговор о предстоящем соборе с Патриархом Тихоном, или после.
Утверждаю, однако, что мысль об этой графе уже явилась у меня независимо от
этой беседы. Подтверждает это хотя бы то, что на мои слова, что к
приближающемуся собору надо готовиться, он мне ничего не возразил. Я имею
основание думать, что если бы вопрос о подготовке встал перед Патриархом — то
он обратился бы ко мне, как к одному из немногих уже оставшихся в живых
профессоров Академии. Мне казалось, что для работ собора по ликвидации
обновленческого раскола и информации его же о взаимоотношениях церкви этот
список мог быть полезен... Главным образом список составился только мной, по
личным сведениям, из прессы, в порядке частной информации от некоторых лиц,
припомнить которых затрудняюсь, так сведения эти слагались у меня в голове в
течении нескольких лет... Как эти списки были бы использованы для Собора — я
не знаю: может быть, как материал для делегатов, может быть, для посылки на
собор, в случае разрешения выезда, может быть, для написания и посылки
какого-либо доклада". На следующем допросе Иван Васильевич заявил, что "если
бы интересы Церкви того потребовали я бы на Вселенском Соборе огласил списки
полностью". 27 апреля 1925г. И.В.Попову было предъявлено
обвинение в том, что он "виновен в сношениях с представителями иностранных
государств с целью вызова со стороны последнего интервенции по отношению к
советской власти, для каковой Поповым доставлялась последним явно ложная
информация о гонениях со стороны советской власти по отношению к церкви и
епископата". На бланке постановления собственной рукой Иван Васильевич
написал: "С формулировкой обвинения не согласен. Возражения свои изложу после
того как мне будет дана возможность прочесть формулировку предъявляемых статей
в Кодексе законов"